Брачные узы - Страница 36

Вивиан поняла, что тема закрыта, но все же не удержалась от последнего предостережения.

— По-моему, ты ходишь по краю пропасти. На твоем месте я бы поостереглась, — заявила она.

Однако ответом была все та же загадочная улыбка. Дальше беседа протекала в безопасном русле: подруги обсуждали свадьбу Вивиан, которая должна была состояться через два месяца.

Эвелин понимала, что к словам Вивиан стоило прислушаться. Однако все шло хорошо, а раз так, то зачем думать о неприятных вещах? Они с Эндрю довольствовались тем, что у них было, и ничто не грозило нарушить мирное течение их жизни.

В корпорацию Левендеров она так и не вернулась, причем приняла это решение самостоятельно. Было бы весьма странно, если бы она работала в машбюро, в то время как ее муж руководил компанией. Эвелин отлично понимала, что теперь, когда она стала женой босса, сослуживцы чувствовали бы себя неловко в ее обществе.

Странно, ведь она не собиралась прекращать работать в компании, выйдя замуж за Винса. Впрочем, пост, занимаемый им, был весьма скромным. Он возглавлял отдел продаж и по долгу службы ежедневно сталкивался с простыми служащими. К тому же Винсу нравилось быть со всеми запанибрата.

Эндрю же, напротив, не волновало мнение окружающих. Он был человеком, на которого все смотрели снизу вверх, всесильным властелином, принимавшим решения, боссом, который мог взять человека на работу или уволить, поднять на вершину или бросить в пропасть. Эвелин не могла представить себе, что он может забежать на минутку поболтать с ней в машбюро, как это частенько делал Винс.

Глава корпорации держал подчиненных в благоговейном ужасе, и, останься Эвелин на своем рабочем месте, коллеги чувствовали бы себя некомфортно, опасаясь того, что обо всех их разговорах и жалобах она будет сообщать мужу.

Ей, разумеется, такое и в голову не пришло бы, но все равно и она чувствовала бы себя не в своей тарелке. Кроме того, Эвелин вовсе не улыбалось ловить на себе косые взгляды, зная, как бурно обсуждался ее скоропалительный брак с одним братом вместо другого.

Эндрю, судя по всему, придерживался такой же точки зрения, так что этот вопрос между ними даже не обсуждался.

Впрочем, и сидеть дома, дожидаясь возвращения мужа с работы, Эвелин не собиралась. Она поступила в агентство, нанимавшее секретарей на краткосрочную работу, и обнаружила, что такая работа ей по душе.

Она нигде подолгу не задерживалась, и никто не задавал ей лишних вопросов. В любом другом случае люди рано или поздно вспомнили бы о том, что ее фамилия связана с сенсационными заголовками, мелькавшими в газетах несколько недель назад.

Наконец, работа давала Эвелин чувство независимости, да и тему для бесед вечерами, прежде чем ненасытный любовник-муж укладывал ее в постель.

Секс был единственным, что их объединяло, но она не желала над этим задумываться. Если ей и вспоминались слова Вивиан о том, что затянувшийся медовый месяц когда-нибудь должен подойти к концу, то она старалась отбросить их прочь. Было и еще одно обстоятельство, на которое она старательно не обращала внимание: в последнее время, когда муж входил в комнату, ее охватывало какое-то незнакомое чувство. Но разбираться в том, что это такое, означало бы нарушить то хрупкое душевное равновесие, лишиться которого она смертельно боялась.

Эндрю уехал в трехдневную командировку в Канаду. Эвелин с нетерпением ждала возвращения мужа. Он звонил ей каждый вечер, чтобы пожелать спокойной ночи, и каждый раз говорил, что ужасно скучает. Она просто растворялась в звуках его теплого низкого голоса. Да и вообще за последние недели отношение к ней Эндрю стало очень нежным, и даже страсть, казалось, перерастала в нечто, похожее на любовь.

Он должен был вернуться в среду вечером, и, сидя за ланчем вместе с Вивиан, Эвелин полностью погрузилась в мысли об их встрече. У миссис Ларчер был выходной, и Эвелин решила сама приготовить какое-нибудь из любимых блюд мужа. Кроме того, она купила новый наряд, состоявший из двух тоненьких бретелек и полоски бежевой ткани, настолько плотно облегающий фигуру, что надеть что-либо под него было просто невозможно.

Эвелин собиралась начать соблазнять мужа прямо с порога, и глаза ее сияли радостным возбуждением. Углубившись в размышления, она почти не слушала рассказ подруги о сервировке предстоящего свадебного завтрака.

И вдруг, случайно бросив взгляд в окно, Эвелин заметила пару, выходившую из отеля на противоположной стороне улицы, и окаменела.

Женщина подняла золотистую головку, заглядывая мужчине в лицо. Держа его за лацканы пиджака, она что-то настойчиво говорила. Он накрыл ее руки ладонями, ласково в чем-то убеждая.

Это были Эндрю и Аннабелл!

Перед глазами у Эвелин поплыли круги. Эндрю с тяжелым вздохом, казалось, исходившим из самых глубин его существа, что-то сказал и наклонился, чтобы поцеловать свою спутницу.

— Нет, — прошептала Эвелин, отказываясь верить своим глазам.

В ее мозгу закружился калейдоскоп безумных образов, и в центре этого вихря был Эндрю. Мужчина, за которого она вышла замуж, доверяя безоговорочно. Человек, в которого она слепо, безумно, без памяти влюбилась и готова была отдать всю себя без остатка. А он все это время не переставал любить Аннабелл!

— Лин! — В чем дело? — заметив смертельную бледность, покрывшую лицо подруги, встревожилась Вивиан, и, проследив направление ее взгляда, ахнула:

— Эндрю?!

Больше Эвелин ничего не слышала. Она помчалась прочь, не разбирая дороги, куда глаза глядят — лишь бы убежать поскорее, пока ее сердце не разорвалось.